Особенности работы с историческим временем в романе Алексея Макушинского «Димитрий»
= Прежде всего: Алексей Макушинский создал новый формат романа, пишущегося на историческом материале. Существует – обладающий уже изрядной традицией — роман исторический, с некоторых пор существует также изобретённый Евгением Водолазкиным роман «неисторический» (начиная с «Лавра»; уже и продолжатели появились); Макушинский дерзнул предложить ещё одну модель отношений крупной прозы и истории, который я назвала бы в рабочем порядке романом трансисторическим.
(Я бы даже сказала, что время, некоторым новым образом организованное и осмысленное, здесь вообще главный герой.)
= Далее о том, как устроен в повествовании Макушинского временной поток, — в каком-то смысле несколько таковых (как минимум два: конец 1980-х – начало 1990-х годов, перестройка-гласность, и конец XVI-начало XVII века. Всякий раз это переломные точки истории, так что перед нами, несомненно, ещё и рефлексия о времени историческом, о механизмах истории); а есть ещё и точка наблюдения, из которой ведётся повествование, и она тоже как-то локализована во времени, условное настоящее, из которого – на что автор постоянно указывает — пишет повествователь, и время там тоже движется). Между двумя активными временнЫми потоками постоянно происходит переключение – как правило, нечувствительное, без швов, никогда нельзя знать, в какой момент оно произойдёт; всё вместе составляет некоторую замкнутую на себя ленту Мёбиуса. Максимально, казалось бы, разные и весьма удалённые друг от друга, временнЫе потоки образуют одно целое с общей внутренней логикой.
= Время (не устраняя, что интересно, его временнОй природы, то есть классического однонаправленного движения из прошлого в будущее, вообще внятного различения прошлого и будущего, а соответственно — возможности и воспоминаний, и нарастания возраста и биографии (повествователя, героев), — никакого движения вспять тут не происходит, утраченное не восстанавливается) Макушинский превращает во всевременье, позволяя разным историческим состояниям (скрепляемым центральной фигурой повествователя, Димитрия) существовать одновременно и переходить друг в друга – возможно, только в опыте повествователя, но уж и то немало.
= Автор делает всевременье (не вечность ли? — из которой может быть наблюдаема любая временнАя точка, потому что находится в одинаковом удалении от точки наблюдения / приближении к ней) из времени, потому что его больше не из чего делать, – и материал оказывается на удивление пригодным.
