Светлана Зенкевич 

Н.С. Лесков и медицина: публицистика и проза 

Н.С. Лесков (1831–1895), 29-летний агент английской коммерческой компании, объездивший по делам службы Россию, что позволило ему в отсутствие систематического образования получить богатый эмпирический опыт, которым он очень гордился, – первые литературные шаги сделал в 1860 г. как публицист. Одной из центральных его тем в столь благоприятное для прогрессивной журналистики время стала медицина, а точнее медицина социальная: общественная гигиена, организация медицинской помощи, медицинское освидетельствование. В подобных сюжетах Лесков, колоритно описывая свои многочисленные наблюдения, еще несколько по-детски, «в лоб» сформулировал для себя писательскую миссию: вскрывать общественные язвы, что и должно, по его убеждению, стать предметом литературы.

Чем нам сейчас интересно такое начало творческого пути одного из крупнейших русских писателей последней трети XIX в.? Почувствовав перо и интуитивно уходя от излишней прямолинейности неофита, Лесков вскоре с успехом попробовал силы и в прозе, но от публицистики не отказался до конца жизни. Сотрудничество в газетах – не просто источник дохода (хотя материальная составляющая была очень для него важна), но его modus vivendi. Газетная «поденщина» позволяла Лескову постоянно быть на острие самых животрепещущих проблем, а порой и самому инициировать обсуждение тех или иных вопросов и при этом реагировать на заинтересовавшее его событие оперативно и прямо.

С другой стороны, медицина несколько «потеснилась» и уступила место другим темам, однако также задала определенный ритм и осталась предметом живейшего интереса Лескова на протяжении всех 35 лет его творческой деятельности. Писатель неизменно возвращался к медицинской проблематике, систематически изучая не только общедоступные газеты, но и узкоспециальные издания. Так, он обсуждал вопросы народного здоровья (преимущества каменных домов перед курными избами, необходимость общественных бань и т.п.), интересовался личностями и судьбами врачей, участвовал в споре контагионистов и антиконтагионистов и мн. др. С учетом интереса широкой аудитории сами представители медицинской корпорации зачастую оказывались перед необходимостью вступать в диалог и адаптировать специальные знания для неспециалистов.

Страдая стенокардией, Лесков даже эпистолярному диалогу со своим лечащим врачом Л.Б. Бертенсоном постарался придать потенциально публицистический характер. В то же время он гибко подчинял медицинский материал своим художественным задачам – например, размышлениям о русском национальном характере («Продукт природы», 1893) или о вненаучной психологии невежественных людей, которые под угрозой смертельной болезни склонны обвинять и даже убивать врачей («Импровизаторы», 1892).

«Юный» публицист с первой пробы пера был хорошо принят на новом для него поприще, что придало ему энергии и азарта, а также уверенности в собственных силах. Тем сильнее стал для него удар, когда после печально знаменитой статьи 1862 г. о петербургских пожарах перед ним закрылись двери большинства журналов. И хотя ситуацию со временем удалось переломить, до конца жизни Лесков остро чувствовал отсутствие достойной оценки своего литературного труда.

«Случай» Лескова, постоянно проявлявшего публицистический и художественный интерес к медицине, позволяет рассуждать как о ритмах и контрапунктах творчества в пределах одной писательской биографии, так и об «открытой», поворачивающейся разными гранями связи научного знания и литературной деятельности.